Я встаю в 7:00, чтобы из свеженародившегося слепого котёнка успеть к приезду на работу хотя бы разлепить глаза. Я вслепую наворачиваю овсяночку и нахожу наощупь кофе и с каждым глотком возвращаю в себя жизнь, которая почему-то ушла из меня за ночь. Каждый день в 7:49 от станции отходит невероятно удобный поезд, а до станции минут 5 пешком. Сегодня точно успею!
Немного обидно, что я живу настолько недалеко от станции — могла бы доезжать на велосипеде, но экономия составит минуты полторы, дольше буду ставить на парковку — да и то, неясно где. Может, нелегалом у супермаркета?
Каждый раз где-то между 7:30 и 7:45 я попадаю во временную аномалию. Я вроде бы вовремя выхожу, но неизменно попадаю на станцию только на следующий поезд. Прямо над турникетами висит табло, которое говорит, что если я и этот пропущу, то перед следующим придется посмотреть, как мимо пролетает железный дракон, набитый японцами. Расписание поездов можно посмотреть на станции, а целиком от точки А до точки Б построить маршрут поможет hyperdia.com или гугл. Оба с ценами, но хипердия умнее.
Поезд в 7:57 пришёл сайтамский — на нём нарисован Shin-chan, о котором вы вряд ли знаете. А если знаете, расскажите мне.
Где-то с 7:30 до 8:30 в Японии час пик. Все мальчики в белых рубашках и девочки в белых блузках, в пиджаках и без пиджаков — все мчат на работу. Некоторые линии перегружены этим разнообразием выражения индивидуальности в одежде, и втискиваться в поезд приходится креативно. Если вкратце — любой поезд бесконечно вместителен, и к каждому часу пик есть свой подход. Как и меня, японцев утром тянет в центр города, где японцам нужно немножко поработать и поспать в туалетах. Меня утром ждёт арубайто — подработка. Начинается она с 9, а добираться мне как раз минут сорок. Плюс 20 минут на случай, если поезд задержат из-за того, что кто-то кинулся на рельсы. Они часто кидаются по утрам. Традиция, наверное.
Но сегодня все хорошо, и я аккуратно просочилась в поезд и смогла посмотреть очередное видео про Твин Пикс, пока ехала.
Я провожу почти два часа в день в поездах и на станциях. И тут два варианта: ты либо начинаешь это любить, либо не начинаешь. Но лучше начинать, потому что зачем тогда жить. Мне нравится атмосфера в метро, прохлада кондеев в поездах летом, подогрев в сиденьях зимой. В любую погоду поезд — комфортное, уютное место.
На Сибуе нужно сделать пересадку с одной линии на другую. По-другому, к сожалению, не выйдет. В утренние часы пик это проще простого — ты просто закрываешь глаза и отдаешься на волю потока. Поток сам выносит тебя из поезда и ведет к нужному выходу (если ты, конечно, сел в нужный вагон). Я уже выучила: пятый вагон, на Сибуе восьмой выход, а там рядом. Навигация на токийских станциях такая, что заблудиться там решительно невозможно. Посмотрел на карту на стене, последовал за указателями. Лучшая навигация для таких, как я, кто не ориентируется на местности.
В Японии левостороннее движение. Это касается и большинства переходов. Бравый пухляш периодически просит держаться левой стороны — он приставлен к лестнице по утрам, чтобы регулировать плотный поток.
Японцы организованные — они стоят в линию друг за другом. Мне нравится строение этой платформы — она изящно загибается, и когда поезд тормозит и доезжает сюда (а здесь останавливается голова), то кажется, что он подкрадывается из-за угла.
На Сибуе я пересаживаюсь на линию Яманотэ — это задорная зеленая кольцевая. На Сибуе плотно, но на Синдзюку выйдет большая часть. Желающих занять сидячие места, впрочем, останется немало, так что нужно заранее оценить свои шансы. Беременным и пожилым уступать социально приемлемо и поощряется, но не слишком форсируется, без порицающих сверлящих взглядов— у них есть свои приоритетные места в вагоне, другого цвета и с соответствующей пометкой.
Я приехала на Икебукуро, где находится и моя байто, и моя школа, и уже очень устала.
Справа виднеется заборчик курительной зоны. В Токио нельзя курить на улице, кроме специально отведенных мест. В большинстве случаев в светлое время суток этого придерживаются, с наступлением темноты же оковы можно немного приспустить.
«Икебукуро» состоит из двух иероглифов: 池袋, один «икэ», а второй «фукуро», и вот это «фукуро» созвучно слову «фукуро:» (длинное «о»!), а это совушка. Поэтому совушки на Икебукуро обретаются в нескольких местах, начиная с полицейской будочки.
Еще на Икебукуро есть совиное кафе. Надо заглянуть будет как-нибудь.
Примерно 10 минут уходит на то, чтобы добраться до работы.
Я человек небольшой, прихожу подрабатывать по 3 часа в день в офис своей школы и с некоторых пор являюсь там единственным человеком, который владеет русским словом. По счастливой случайности, именно такого человека школе и не хватает, но сейчас я в основном занимаюсь переводом с английского на русский на скромной ставке в 1200 йен в час.
Коллектив состоит из иностранцев, говорящих на японском, и японцев, владеющих еще каким-нибудь языком — почти все говорят по-английски, и это не какой-нибудь ломаный ингриш, а нормальный, понятный и нестыдный английский. Привычки и замашки при этом остаются японские, и к этому неподготовленному человеку из суровой и холодной России нужно привыкать: японцы профессионально внимательны к деталям, искуственно приветливы и натянуто улыбчивы. Где начинается японская искренность — пока установить не удалось.
Около 10:15 каждый день проходит асакай — «летучка», «стендап» — каждый рассказывает, что планирует сегодня делать. Растягивается это минут на пятнадцать: людей в отделе много. Я избегаю асакая — плохо говорю по-японски.
В 12 я заканчиваю работу, и у меня есть целый час до школы, чтобы попитаться и сделать домашнюю работу или повторить иероглифы — это я делаю в парке. По дороге охочусь на еду — в обеденное время в округе появляются её источники.
Около 12 приезжает японская бабуля на мопеде. Бабуля фасует бенто по 350 йен, но в бабулином бенто много слишком японской еды: рис, соленья, водоросли. Бабуля хорошая, но кушать так каждый день решительно невозможно.
Ничтоже сумняшеся хватаю сэндвич в комбини и иду в парк.
Сортировка мусора — отдельная вдохновенная песня. В Старбаксе, в парках, на станциях — везде нужно любовно сортировать свой мусор. И дома, разумеется, тоже, и правила различаются в зависимости от района и города, поэтому мэрия любезно предоставляет брошюрку с правилами. Например, в нынешнем месте жительства правила предписывают мыть пластик перед выбрасыванием. Стеклянные бутылки выбрасываются отдельно, картон нужно перевязывать бечевкой и аккуратно складывать, крупный мусор нельзя просто так выносить на помойку, и для каждого типа мусора есть свой собственный день.
Сортировка мусора — это так важно, что на занятиях практики разговора на японском мы разыгрывали ситуацию, в которой некий человек переехал и спутал правила сортировки мусора, а сосед ему на это мягко намекает.
В 13:00 у меня начинаются занятия в школе. Прямо перед школой — зона для курения, здесь встречаются в неформальной обстановке и студенты, и их преподаватели. Особенно рьяные преподаватели начинают объяснять плохо усвоившийся материал прямо там.
В одном здании назодится наша школа и некий бизнес-колледж, принадлежащий той же компании. Говорят, в нём учатся и выпускники школы, и японцы.
На фотографии много корейцев и узбеков — и их действительно много. Еще много китайцев и тайваньцев, но они не слишком доминируют — за эти полгода я успела поучиться с людьми из Словакии, Бельгии, Франции, Бразилии, Венесуэлы, Канады, Швеции и Дании. Опыт, конечно, незаменимый, помогает понять, что все примерно одинаковые: две руки, две ноги, психологические травмы, проблемы с самооценкой.
В лобби (как и везде в школе) есть невыразимо медленный вай-фай, мягкие кресла и потрясающий вид на курилку, стройку и проезжающие мимо поезда. Атмосфера дружелюбия и взаимопомощи, тем не менее, пронизывает лобби — здесь ждут друг друга после занятий, консультируют, разговаривают, а на доске развешаны объявления о возможных подработках. Сотрудники школы, если их попросить, помогут совладать с объявлениями.
Обычно у нас проходит два занятия по полтора часа с десятиминутным перерывом, но сегодня особенный день — мы симулируем экзамен JLPT, экзамен на знание японского языка для иностранцев. Поэтому и перерывы у нас в другое время сегодня, и вообще удачный день — можно абстрагивоваться от суеты и иероглифов и побродить по школе.
В коридоре пятого этажа стоит автомат с напитками, в котором можно платить IC-карточкой. То есть, той же, которой платишь за проезд. Пейпасс и эплпей не нужен этой стране.
Аудитории, разумеется, открытые стоят, и школа открытая, нет охранников, турникетов, пропускной системы. Может быть, камеры где-то есть, но я не видела, и чувствую подвох, но не могу понять, где.
В этой аудитории у нас обычно проходят занятия. Мое место — в абсолютной середине аудитории. В первые полтора часа мы делаем shadowing (старательно повторяем за записью речи, стараясь имитировать темп и тон носителей языка), пишем проверочную вчерашних иероглифов, учим шесть новых, миллиард слов и словосочетаний с ними, полируем кусочком N3/N2 грамматики, и абсолютно изможденные, отправляемся на десятиминутный перерыв.
Мы занимаемся по трём книжкам, все три — на японском. Это может показаться фрустрирующим, но это ничего. Есть и более фрустрирующие вещи, а книжки сами по себе неплохие. После перерыва мы занимаемся исключительно грамматикой.
В изучении японского рано или поздно наступает момент, когда иероглифов становится слишком много. Еще хуже становится, когда ты их понимаешь, но не можешь прочитать, потому что у них миллион чтений. Или когда два иероглифа, которые обозначают одно и то же, становятся рядом и превращаются в одно слово. Или когда есть миллион синонимов с нюансами. Или когда ты открываешь текст, а он весь состоит из непонятных слов, каждое из которых приходится искать в словаре. Но здесь главное не впадать в отчаяние и не слушать хвастунов.
В аудитории висит самый важный список — процент посещения. За непосещение школы спамят письмами, а потом ловят и провожают до самолета. Университеты и колледжи пристально смотрят на процент посещенных тобой занятий, и если он недостаточно удовлетворителен, отдадут предпочтение более стабильному кандидату. Даже если он приходил, чтобы поспать на занятиях.
За 100% посещение в течение года дают 30 тысяч йен. Мой процент посещения сейчас где-то около 99.7%. Потому что однажды я проспала и опоздала на 20 минут, а это считается непосещенным занятием. Плакали мои 30 тысяч!
Экзамен продлился как раз положенное для занятий время, так что мы разбредаемся по домам. День прошёл стремительно, а толком ничего полезного и не сделал.
На платформе станции Икебукуро с обеих сторон отходят поезда в одну и ту же сторону. На одной стороне стоит поезд. Специально обученный человек (кондуктор? машинист?) объявляет, когда отправится поезд.
На соседний путь приезжает поезд, и тот же человек объявляет об этом: мол, сейчас на соседний путь прибывает поезд, можно сесть на него. Решаю воспользоваться предложением.
Японцы, пока едут в поездах, читают мангу, книги, новости в газетах и с экранов смартфонов, смотрят кино, работают и играют.
Даже в 16 поезда полны людьми, но ничего — на Синдзюку нас снова ждёт охота на свободные места.
Люди проходят через турникеты без пауз — турникет не дожидается завершения прохода предыдущего гражданина прежде, чем пропустить следующего. Проскочить вдвоем довольно просто при желании, и японцы так делают иногда.
Альтернатива проездным карточкам — бумажные билетики. Некоторые станции в глубинках не обучены принимать карточки, а на некоторых даже и турникетов нет, только веселые станционные служащие. Проезд в Японии дорог и кусач, и отттого рекомендовано покупать проездной, а лучше быть студентом — им положена ощутимая скидка. Еще работать — тогда компания может оплачивать твой проездной до работы.
При этом проездным можно пользоваться как угодно: фактически он даёт возможность нелимитированно передвигаться по любым точкам входящего в него маршрута, сколько угодно раз выхода и заходя на любых станциях.
Турникеты часто работают в обе стороны. В момент активации его с одной стороны, он блокируется на некоторое время с другой. Деньги снимают при выходе из метро, и на экранчике турникета сразу видно, сколько сняли и сколько денег осталось. Когда остаток становится неприлично мал, фон сменится с белого на тревожный и неуверенный в завтрашнем дне желтый.
Я совсем забыла, как выглядит русское метро, но говорят, в московском нет полок. Здесь же я всегда закидываю на полку рюкзак и даю отдохнуть плечам. Еще здесь просят переводить телефон в режим вибрации.
Я включаю спотифай (ведь в этой стране он работает) и совсем забываю, что живу на станции, на которой не останавливаются express и semi-express-поезда. А я как раз села в такой и проехала свою станцию.
И это здорово: на Мизонокучи классная разметка на платформе — прямо через всю платформу. Это разметка для очереди, кому на какой поезд где стоять. Никто никому не мешает, все чинно передвигаются и не пихаются локтями.
Однажды познакомилась с японкой, которая русский учит. Говорит, хочу поехать в Россию очень, расскажи мне все. Я рассказала, что в России в метро в очередь не встают, да и на автобусы редко. Японочка очень удивилась, но быстро мысленно подстроилась под гипотетическую ситуацию и решительно заявила, что будет отважно бросаться в человеческую гущу быстрее всех и занимать свободные места.
Со второго раза я успешно попала на свою станцию.
Деньги с транспортной карточки снимают при выходе, так как стоимость рассчитывается из расстояния. Бывает так, что их не хватает — автомат для пополнения карточек стоит как снаружи станции, так и внутри, за турникетами. А если случай совсем тяжелый — можно обратиться к станционному работнику — он тоже умеет совершать сложные манипуляции с карточкой. Например, если зайти внутрь станции, а потом передумать и выйти, турникет откажется иметь с вами дело, а вот работник станции будет рад вас видеть.
В 17:50 стремительно стемнеет, и жизнь здесь практически остановится. Я возвращаюсь домой повторять выученные иероглифы. Вечерние часы пролетают совсем стремительно за просмотром сериалов или ютьюба, а наутро все повторяется заново.